Бессильные герои С. Беккета

Бессильные герои С. Беккета менее всего способны на какое-либо действие, включая самоубийство. «Надо было думать об этом раньше, когда мир был юн, в девяностые годы»,- говорит Владимир уже в самом начале пьесы «В ожидании Годо». Не желая иметь ничего общего с миром варварства, герои Беккета искусственно создают для себя некое подобие смерти в жизни, когда отбрасываются все атрибуты существования, в надежде приблизиться к Ничто, которое становится для них одновременно и недостижимой целью, и страшной реальностью.

Если экспрессионисты видели в человеке противопоставленный давлению мира некий «душевный остаток», принадлежащий вечности и не попавший в сеть детерминизма, то Беккет хочет отбросить и эту иллюзию иррационализма. В результате очищения от исторически-конкретного и выноса его за скобки не должно остаться ничего. Вернее, остается

Ничто, которое и оказывается сущностью человека. Аналогичный вывод делает и Сартр: «Человек есть бытие, посредством которого Ничто приходит в мир». Но Сартр, исходя из этого, понимает существование как постоянное становление, выбор и действие, а для Беккета главным является заставить заговорить эту зону молчания в романах и изобразить разные степени приближения к ней в драматургии.

Однако, если, с одной стороны, в мире Беккета господствует неодолимое тяготение к полной неподвижности, небытию и молчанию (на языке науки это называется энтропией), то с другой — все-таки существует нечто (в романе «Моллой» мы встречаем пародирующий Канта термин «гипотетический императив»), заставляющее продолжать существовать, несмотря на постоянное приближение к полному исчезновению.

Май 2014
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Июл    
 1234
567891011
12131415161718
19202122232425
262728293031