Драматургия Брехта

Словно один на один с историей.Драматургия Брехта Одна рельефная человеческая фигура во всей своей натуральной нищете предстает одинокая, виновная и невиновная, активная и бессильная в центре лишенного источника света небывалого освещения.

Именно от этого своего главного приема отказался Брехт в «Жизни Галилея»: здесь не пространство и время движется вокруг человека, который фактически стоит на месте или идет назад, а гениальный ученый как бы медленно и все более грузно передвигается по словно бы остановившейся, вопреки открытой им истине, Земле. Великий брехтовский парадокс, выраженный сценически. Брехту нужно было показать в финале, как Галилей смешался с бытом вещей, затерялся среди них, и режиссер не только детальной обстановкой жилья заполняет сцену и захлопывает ее сверху крышей, но еще и сажает своего героя в самый дальний от зрителя правый угол сцены за какой-то мелкий столик; старика уже не видно почти, что он там говорит — уже неважно, можно лишь услышать, при желании, как он чавкает, жуя.

Драматургия Брехта существует в полной мере только на сцене театра. Экзистенциалисты военного призыва хотя и прошли по всем театрам мира, мало что выигрывают от сценической материализации. Исключительное внимание Брехта к внешнему миру так же традиционно, как классицизм французских интеллектуалистов, и связано оно не только с давнишними традициями Шиллера и Гете, но и с экспрессионизмом, отличавшимся именно преувеличенным вниманием к внешнему миру, ломавшим в своих картинах, видениях, кошмарных «снах» образы внешнего мира,- словно выполняя этим неосуществимое желание измученного «окружением», задыхающегося в нем индивидуума.

Май 2014
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Июл    
 1234
567891011
12131415161718
19202122232425
262728293031