«Перед лицом выбора между конформизмом и изоляцией, который предложили ему власть и машина, человек должен держаться того, что его объединяет с другими людьми, того, что присуще всем. Драматическим выражением его оппозиции служит пьеса, поставленная как притча протеста против повседневного мира».
С одной стороны, «притча всегда посвящена личности»; с другой стороны, каждая ситуация пьесы-притчи и вся в целом служат образным символом жизни, а любой волевой выбор ее героя запечатлевает выбор, предложенный человечеству.
Таково, по Мельхингеру, который возвращается здесь к основам эстетики экспрессионизма, содержание современной драматической формы.
Мельхингеру дороги иносказательные возможности сцены, переплавляющей реальность в ее зримые символы, связанные между собой свободными законами искусства. Преображение действительности в различные театральные образы становится у него, в свою очередь, символом качественного многообразия человеческих индивидуальностей, несводимости человека и человеческого к «статистическим единствам», духовной свободы личности, сохраняемой вопреки любым враждебным обстоятельствам.
«Театр — это искусство крайностей» — с этой мыслью связан пафос лучшей книги американского критика Эрика Бентлн «Жизнь драмы» (1965). Этот труд, подводящий итог многолетней театроведческой деятельности Бентли, служит нам новым своеобразным свидетельством социологиза-циц современной теории драмы.