Положение Джимми Портера

Будет так же бессмысленно и бесславно, как выйти на дорогу и стать перед мчащимся автобусом». Сила Джимми в том, что, в отличие от своего друга Хью, он не покинул Англию, считая это «капитуляцией перед трудностями». Его сила — в бескомпромиссности, в требовании верности: «он требует строжайшей верности и преданности не только ему, но и всему, во что он верит: его настоящему и будущему, даже его прошлому, преданности людям, которых он ценит, тем, кого он люнл и любит». У него есть «поразительная способность к любви и дружбе».

Положение Джимми Портера между прошлым и будущим сложно. С прошлым он связан основательно. Элисон называет его «возвышенным викторианцем». Сам Джимми в минуту откровенности и доверия признается, что в нем «есть что-то старомодное… устарелое». Эдвардианская пора и злит его, и чем-то чарует, гипнотизирует. Конец 30-х годов оставил слишком глубокий след в его сердце и сознании. А перед будущим Джимми теряется. Он весь — плоть от плоти английской действительности середины 50-х годов, рожденный автором и театром в год бесславных для Англии событий в Египте из-за Суэцкого канала. В нем выразился порыв в большой мере еще сердцем, а не разумом, каждым нервом, каждой частицей своей души постигнуть смысл современных общественных явлений.

Образ Джимми Портера удивительно точно отразил жизненные позиции самого автора. Когда спустя несколько лет, находясь во Франции, Осборн направил своим соотечественникам письмо с критикой политики, проводимой Макмилланом и Гейтскеллом, оно выглядело еще одним не включенным в пьесу монологом Джимми Портера. Это было письмо ненависти. Осборн адресовал его тем гражданам своей страны, «которые осквернили ее», тем, «чьи немощные руки ведут мою слепую, ослабевшую и ими же преданную родину к гибели».