Сцены торжественные

С другими словно происходит прямо на наших глазах забавная трансформация: они смело шагают из своего XVI в. в современность. Как и в других драмах Осборна, центральный образ Лютера превалирует над остальными персонажами. Но россыпь человеческих фигур обильнее, и каждый очерчен с новой для драматурга четкостью н остротой. Образ Лютера оттеняют с разных сторон превосходно написанные характеры: его отец Ганс, простой рудокоп, в будущем мелкий буржуа, цепко и упрямо держащийся за жизнь и решительно не способный понять, почему его сын, который мог стать бургомистром или законником, ушел в монастырь; целая плеяда церковников — начиная от папы Льва X, гурмана и франта, который появляется в элегантном охотничьем костюме, окруженный собаками, в сопровождении доминиканцев, и кончая продавцом индульгенций, преподобным Иоганном Тетцелем, сочетающим в своем лице завзятого торгаша и опытного демагога.

Сцены торжественные, патетические чередуются в «Лютере» с эпизодами фарсовыми, балаганными, что не было свойственно английской исторической драме XX в., во всяком случае исторической драме Шоу. Выступление Тетцеля, продающего индульгенции, перед народом слишком напоминает выступление площадного зазывалы, рыночного шарлатана. Это — будто законченная сценка из театрального представления, разыгрываемого ярмарочными актерами. Божественное, в сущности, попирается и оскверняется. Над божественным смеются и издеваются. При этом приходит на память красочный и полный юмора эпизод уличного карнавала из «Жизни Галилея». А почти тотчас вслед за сценкой с Тетцелем следует картина, в которой по ступеням храма опускается Лютер и, положив руку на голову нищего ребенка, начинает свою полную призыва и гнева речь, направленную против церковников и индульгенций.