Воображение в искусстве
Мысль их была подавлена объектным миром заботы.
Потому-то и воображение в искусстве им представлялось незаконной роскошью, а красота — абстрактным понятием. В творениях интеллектуалистов вы почти не найдете образов природы и образов искусства. Красота бесполезна и лжива, а природа равнодушна — такова атмосфера тех пьес. Страдание человеческое в их сюжетах занимало большое место, но имела значение лишь одна-единственная его форма: физическая пытка. И речь шла в конце концов только об одном: выдержит ли человек пытку. Разрыв между сильным духом и жалкой плотью стал источником драматического конфликта на многие годы. Проблемы добра и любви в те времена не могли возникнуть. Потому у интеллектуалистов — у авторов и героев — не было того, что называется «жизнью человеческого духа» во всем его объеме. Не было и того творческого состояния человеческого духа, которое и есть состояние истинного «быть». У интеллектуалистов не было и не могло быть свободы, а была и должна была быть лишь забота о свободе; не было личности, а была борьба за то, чтобы была личность. Внеиндивидуальное и внеличное их искусство объективно олицетворяло собой то специфическое состояние человека, которое современные философы называют «раненностью злом».
Смерть лорда Клевертона
Смерть лорда Клевертона одновременно знаменует собой рождение нового, что есть «ты и я вместе», как говорит Чарльз.
Эта последняя сцена очень удачна. Здесь напрашивается сравнение с финалом «Семейного съезда», то же эстетское любование красотой смерти и угасания. Создание атмосферы — одна из самых сильных сторон дарования Элиота. Но если в «Семейном съезде» сцена смерти Эми выдержана в серо-черных холодных тонах, то здесь это необычайно привлекательные краски ранней осени и, как говорит К. Тайнан, «разбросанные то там, то здесь фразы напоминают нам, что мы слушаем голос поэта».
Драма Пуленка — Бернаноса
Драма Пуленка — Бернаноса освещает момент острого кризиса в истории церкви и раскрывает человеческую трагедию, связанную с падением силы и власти веры, что само по себе актуально и болезненно-живо для современной Франции, как и для других западных стран.
Наибольшее сочувствие в пьесе вызывают не религиозные фанатики, не «нормативно» ведущие себя служители церкви, а «отступники», колеблющиеся, заблуждающиеся, т. е. именно подлинные мученики. Существенное место в сюжетной концепции занимает патологическая индивидуальность Бланш. Но безумие Бланш — не «клиническое», а символическое и социальное: безумные надежды старой католической Европы, умирание этих иллюзий и надежд. Пуленк своей музыкой акцентирует красоту умирания, (возвышенность обреченных. Пуленк — поклонник «старомодной» красоты в мире искусства. Все написанное им прежде всего красиво. И эта красота не обостряет, а примиряет жизненные противоречия. В эстетике этой примиряющей красоты Пуленк скорее последователь французской традиции Дебюсси, чем немецкой историко-философской оперы Хиндемита или русской «народной драмы» Мусоргского, на которого Пуленк не раз ссылался, говоря о своих оперных принципах.
Пожилой государственный деятель
В последней пьесе — «Пожилой государственный деятель» — Элиот снова ищет возможно большего объединения сюжета, драматического действия и христианской идеи. Он опять видоизменяет свою манеру. Это уже скорее романтическая комедия, в которой поверхностное действие пытается эффективно слиться с религиозной темой. «Пожилой государственный деятель» — пьеса о любви. Это, конечно, не просто лирическая история двух влюбленных. Но внимание к реальной земной любви приобретает новое значение. Тема взаимосвязи между любовью земной и небесной, тема двух путей к спасению поднималась Элиотом еще в «Семейном съезде». Однако, вплоть до последней пьесы, конечный вывод читался иначе. Высшее единение с богом не достигалось через земную любовь, но наоборот, любовь к богу вела к постижению истинной земной любви.
Персонажи пьесы
Тем не менее, персонажи пьесы, отлично изъясняясь с помощью этой своеобразной поэзии, немеют в моменты наивысшего напряжения. Им не хватает эмоционального накала, что несколько разрушает единство идеи и действия, которого добивался Элиот. Со страданием и мученичеством, с избранностью героя из пьесы уходит подлинная поэзия.
Особенности формы
Вопросу об ответственности убийц посвящена и «оратория» Петера Вайса «Расследование». Только здесь речь идет не о политиках, отдававших распоряжения в тиши кабинетов, а о палачах, рьяно выполнявших их приказы. Обе пьесы служат грозным предостережением: возможность повторения не исключена.
Столкновение научной мысли и догматической веры
Еще до завершения оперы Хиндемит построил из того же тематического материала симфонию, которая стала в 50-х годах одним из самых популярных произведений современной музыки. Сценическая судьба оперы сложилась менее благоприятно. Симфонический вариант «Гармонии мира» разрабатывает лишь самые обобщенные, не зависящие от частностей сюжета темы, а опера страдает именно от обилия тем и сюжетных линий. В сравнении с «Гармонией мира», «Моисей и Арон» Шенберга, казалось бы, предел сложности для современной оперы с его концентрированным вокруг одной проблемы действием и всего лишь тремя персонажами (Моисей, Арон и «народ») оказывается гораздо более простым.
Круг проблем
Круг проблем получает новое освещение в драматургии последних лет.
Мы завершаем нашу хронику очень кратким списком, включающим лишь несколько имен и названий и далеко не охватывающим все интересное, что появилось на сцене в эти годы. Из всего многообразия премьер, названные здесь определяют то новое, что появилось в драматургии.
Точные временные границы действия
Опера огромна. Каждый из пяти актов имеет свои точные временные границы действия в пределах 1608-1630 годов.
Точными датами отмечен путь страданий Иоганна Кеплера, его мученичество на земле и смерть, открывающая «гармонию», не познанную им при жизни. Здесь есть черты подлинной биографии, более педантично преподнесенные, чем в «Матисе», есть историческая документальность, показ событий средствами театральной иллюзии. Есть и богатый бытовой план, поскольку мученичество ученого осуществляется и в частной жизни. Но все эти «показы» и «демонстрации» вводятся лишь как драматическая разработка очередного этапа человеческой драмы Кеплера. Для композитора было ясно, что обычная оперная сцена не вместит всей сложности действия, и он смело размещает одновременно завязывающиеся узлы конфликтов в четырех квадратах специально для этого разделенного пространства сцены. Этот прием не всегда может облегчить понимание запутанного действия и его сложного подтекста, но «одновременная игра» здесь производит сильное впечатление, особенно когда на сцене показывается дом Кеплера «в разрезе»: Сусанна, жена Кеплера, и его мать Катарина, каждая в своей комнате, размышляют о непреодолимой ненависти друг к другу; их короткие реплики перемежаются строками Библии; одновременно в комнате, где работает Кеплер за своим бюро, его маленькая дочь Сусанна расспрашивает о «лунном человечке» из сказки и получает в ответ обидное и непонятное рассуждение о трех великих законах движения небесных тел. Эти переплетающиеся линии общего конфликта, это непонимание всех — всеми дает основу драматически-разобщенному, но связанному высшим музыкальным единством ансамблю.
Роль сегодняшних теоретиков
Роль сегодняшних теоретиков, куда дальше отстоящих от живого участия в театральном развитии, сводится, в сущности, к подтверждению правоты реформаторов театра XX в. и к соотнесению прежних открытий с особенностями современного общественно-исторического процесса.
Собственный «театр абсурда»
Современная английская драма
Драматизм образа Юрека
Конец Колина
Вторая поправка Мерсера
Первая поправка
Атмосфера страха
Творческая эволюция
Эксперимент строительства социализма
Внешняя картина