Происходит как бы двойное наложение, рационалистический метод этого рода можно назвать «тавтологическим» в художественном отношении: «разум разумен, ибо это разум». Такой предмет и такой метод исследования требует отрешенности не только от зеркального отражения действительности, но и от образности; требует некоей «обезвоженности» произведения искусства. (Ибо образность «неразумна», вернее, не только разумна.) Это, так сказать, интеллектуалист в чистом виде, интеллектуалист, как таковой; короче говоря это — Сартр.
За все происходящее в мире, отвечает человек. И не во вне, не в других, а в самом себе должен искать он корни зла, терзающего мир. Уничтожить корни зла в собственной душе, принять на себя всю полноту ответственности за все, что творится в миро,- вот путь, который приводит к активной борьбе против конкретных социально-политических форм зла, утвердившихся в мире,- в первую очередь против фашизма, снимающего с человека ответственность уже тем, что он уничтожает индивида, превращая его в крошечную деталь механизма, осуществляющего идею, стоящую выше целей и ценности жизни отдельного человека и даже всего народа в целом.
Существенно, что совпадает отправная точка театроведческих рассуждений, между которыми пролегло полвека. Эта точка — констатация кризиса театра в современном обществе. Какова причина кризиса? Вспомним Гордона Крэга:
Ни в 40-е, ни в 30-е годы термин «интеллектуализм» в теоретической литературе не встречался. Ни для определения жанра драмы, ни для характеристики ее направления. Это не означает, что интеллектуализма не было. Термин же появился только в конце 50-х годов, возник ретроспективно, когда направление уже себя изживало. В западной критике применялись также и иные, аналогичные термины: «драма идей», «драма мифов» и др.
Большие события нарушают обычный ход дел, создают перемены в течении истории, меняют жизнь. Когда происходят такие перемены, искусство раньше или позже отражает их. Для современного Запада такой рубеж — до и после второй мировой войны. Но вот перед нами современная драма, та, которая появилась после второй мировой войны. В самом ли деле она вступила в новую фазу развития после того, как отгремели бои? Нет, оказалось, пока грохотали пушки, музы тоже не молчали. Голос их, правда, был не слышен за громом битв, но искусство сказало свое слово вовремя. Оно шло в ногу со временем. Часто обгоняло его.
Что богаче, жизнь или театр? Что берет сцена от жизни — и что отдает взамен? Чем силен театр — своей «похожестью» на жизнь — или «непохожестью» на нее? Что за искусство театр — «высокое» или «низкое»? Чего от него ждать, что требовать?