Молодые английские авторы
Молодые английские авторы вовсе не искали спасения в повседневной житейской конкретности, не уповали на нет, не собирались на нее опираться.
Все это чуждо вообще послевоенному западному искусству. Человек изображается отъединенным от конкретной бытовой среды, окруженный чуждым ему хороводом вещей, неспособных ни помочь ему, ни утешить его. Лишь на короткий срок, в самые первые послевоенные годы, художники итальянского неореализма запечатлели трогательную близость человека простым бытовым приметам окружающей его жизни. В этом выразилась увлеченная вера в торжество обыденной, скромной, пусть даже пока убогой, почти нищей жизни в стране, народ которой успешно изгнал собственных и иноземных фашистов. И злосчастный велосипед, и сдаваемые в ломбард не первой свежести простыни — живая, одухотворенная часть существования безработного Риччи и членов его семьи. Так же, как дурно обставленная комната, часы и саквояж — реальные частицы жизни Умберто Д. и т. д.
Кардинальные нравственные противоречия эпохи
Сартр сделал сцену трибуной для своих идей. Его не удовлетворяла констатация противоречий современной жизни, что составляло главное содержание интеллектуальной драмы. Он стремится понять диалектику современной жизни, найти закономерности, определяющие ее ход. Реальность — не внешний повод для игры интеллектуальных понятий, а поприще жизненной борьбы. Поэтому философски осмысленная жизненная ситуация становится у Сартра основой драматического действия. Отсюда большая органичность действия и слова в драматургии Сартра. Его пьесы построены на острокризисных ситуациях, ставящих героев перед необходимостью выбора. Интеллектуальная драма обретает у Сартра напряженный драматизм.
Способность возрождаться
Менее пристально обычно рассматривают психологию и идеалы фашизма, а они-то как раз обладают способностью возрождаться в новом обличье и находить своих последователей в наши дни.
Фашизм всегда опирался и опирается не только на шкурнические и низменные инстинкты, но и на некоторые высокие духовные, идеальные побуждения людей, намечая действенный выход из социальных и философских противоречий. (Так, гитлеровские идеологи задним числом «обращали» в свою веру «антихриста» Ницше и фаустианство Гете, «варварское неистовство» Вагнера и романтизм Клейста, идеализм Шеллинга и Фихте, рассудительный фанатизм Лютера; миф о Нибелунгах трактовали как мессианское свидетельство величия, мистики и избранности «германского духа»; в Италии аналогичной фальсификации — без мистики, правда,- подвергались великие стили прошлого — ренессанс и барокко, не говоря уже о древней римской государственности.) Об этой «идеальной», духовной стороне дела достаточно углубленно написано в «Докторе Фаустусе» Томаса Манна.
Обычно, говоря об этой книге и ее проблемах, сосредоточивают свое внимание на вопросах искусства Леверкюна, уже зашедшего в душевный тупик. Меньше внимания уделено нашими исследователями тем страницам и главам этой книги, которые прямо и последовательно отвечают на вопрос о том, как в студенческих немецких кружках возникала духовная подготовленность и потребность в идее фашистского типа. Только размышляя над этой проблематикой книги Манна, можно приблизиться к пониманию того, почему гестаповцы после палаческой своей работы со спокойной душой слушали Моцарта; или почему воспитанный военной идеологией человек массы (в документальном фильме «Человек, который улыбается») продолжает улыбаться и в 60-е годы: готовые схемы из него не вышибешь.
Закон бытия
Бог, который не имеет зримого облика, понятного, знакомого образа, но все же существует как закон бытия,- это и есть чистая идея. Всякое изображение бога будет ложным. Как же заставить человеческую массу поверить в этого незримого бога? Как заставить народ следовать не выраженной наглядно идее? (В опере говорится не только о боге, но и об идее освобождения от рабства.) Попытка сделать идею образной и зримой ведет к ее извращению. Пророк Моисей, видя извращение своей идеи, разбивает скрижали. Виновник катастрофы Арон умирает, не в силах выдержать осознание вины. Идея, попавшая «на площадь», гибнет. Гибель идеи сопровождается разгулом стихийных сил, естественных, но «низменных» инстинктов толпы — человеческого «стада», одержимого коллективным психозом, распространяющимся как цепная реакция.
Центр дискуссий
Оно стоит в центре дискуссий и сегодня, хотя четверть века прошло с момента окончания партитуры. Работа над текстом оперы была начата Шенбергом как раз в год постановки «Воццека» на оперной сцене (1925). Материалом служила Библия. В конструкции произведения сильно акцентировано ораториальное начало. По содержанию это драма идей, связанная с вагнеровской традицией, чистый случай так называемой философской оперы. Но если в операх Вагнера слушатель, отвергающий его идеи, мог бы остаться наедине с музыкой, иллюстрирующей красочные «мифы», то у Шенберга существование оперы никак не оправдывается сюжетом и его музыкальной интерпретацией. Весь пафос композиции заключен в донесении философского содержания, «абстрактных размышлений», получающих реальные обоснования в ситуациях сюжета. Но и здесь, оставаясь верным специфике жанра, композитор не отказывается от красочной иллюстрации некоторых сценических положений. (Например, танец вокруг золотого тельца.).
Свобода, по мнению Элиота
Свобода, по мнению Элиота, заключается в осознании воли божественного провидения и полном растворении себя в воле бога.
Некоторые положения философии и эстетики Элиота смыкаются с философскими взглядами христианских экзистенциалистов. Прежде всего, их роднит трагическое мировосприятие, связанное со страхом смерти и стремлением к бессмертию. Концепция свободы выбора тоже связана с экзистенциалистской философией. Горой Элиота обычно находится в замкнутой экзистенциалистской ситуации, он поставлен перед необходимостью выбора всем ходом жизни. Если герой пришел к этому в результате духовного просветления с сознанием необходимости посвятить свою жизнь высшей реальности, служению богу, если он полностью растворился в воле божественного провидения, то выбор его будет верным и через страдание он достигнет бессмертия в спасении своей души.
Обычный ход дел
Большие события нарушают обычный ход дел, создают перемены в течении истории, меняют жизнь. Когда происходят такие перемены, искусство раньше или позже отражает их. Для современного Запада такой рубеж — до и после второй мировой войны. Но вот перед нами современная драма, та, которая появилась после второй мировой войны. В самом ли деле она вступила в новую фазу развития после того, как отгремели бои? Нет, оказалось, пока грохотали пушки, музы тоже не молчали. Голос их, правда, был не слышен за громом битв, но искусство сказало свое слово вовремя. Оно шло в ногу со временем. Часто обгоняло его.
Собственный «театр абсурда»
Современная английская драма
Драматизм образа Юрека
Конец Колина
Вторая поправка Мерсера
Первая поправка
Атмосфера страха
Творческая эволюция
Эксперимент строительства социализма
Внешняя картина