Французские трагики-экзистенциалисты
Как уже замечено было, герои Брехта выигрывают в каждой отдельной ситуации, проигрывая перед лицом истории. У Сартра — наоборот. Поступок сартровского Ореста — чистейший проигрыш для него лично, более того, он житейски бессмыслен так же, как и поступок ануйлевской Антигоны. Но перед лицом истории Антигона выигрывает — в некоем высшем, в идеальном смысле.
Драматургия Брехта
Словно один на один с историей.
Одна рельефная человеческая фигура во всей своей натуральной нищете предстает одинокая, виновная и невиновная, активная и бессильная в центре лишенного источника света небывалого освещения.
Национальные традиции
Сартр же, напротив, считал именно эту личность, с ее скрытыми и явными интересами, с ее поражениями и победами, с ее решениями и уклончивостью, самообманом и прямотой,- единственным реальным и достойным предметом литературы.
Классические произведения
Классические произведения сыграли большую прогрессивную роль в становлении Народных театров. Они помогли театрам привлечь и воспитать широкие слои демократического зрителя. Между ним и театрами был установлен тесный и постоянный контакт. Превратившись из клиента в сотрудника театра, этот зритель смог, наконец, сформулировать свои требования. И драматурги получили теперь возможность работать не на абстрактную, безликую публику, а на зрителя, чьи интересы, стремления и возможности им были хорошо известны. Они знали, что «трудовой народ волнуют темы и сюжеты, близкие его сердцу, он охотнее всего идет смотреть пьесу, рассказывающую об окружающей действительности». Но в первые послевоенные годы таких пьес почти не было, и их заменяли лучшие произведения классиков. На новом этапе появляется все больше пьес на современные темы, к которым обращаются теперь Народные театры. Нередко они предпринимают попытки вырастить собственных драматургов, устанавливают связи с современными писателями. Практика Народных театров уже знает ряд плодотворных и многообещающих опытов такого сотрудничества.
Театр чувства
В начале 50-х годов Э. Бентли выступил одним из самых целеустремленных противников «французской традиции …снов и визионерства», традиции отвлеченно-экзальтированного поэтического театра. Сценический мир «снов наяву», «сновидческий театр» представлялся тогда Э. Бентли оборотной стороной вчерашнего фашистского тоталитаризма. Религиозно-экстатическое чувство, к которому взывает нео символистский театр, казалось критику сродни экстазу штурмовиков. И то и другое воплощает «современное бегство от свободы, от решений, от личности».
Хищный и хитрый проходимец
В спектакле действовал хищный и хитрый проходимец, религиозный ханжа и лицемер, но не было жертв его тлетворного влияния. Это сказалось прежде всего в интерпретации образа Оргона. Исполнитель этой роли играл добродушного рассудительного французского буржуа, отнюдь не одержимого религиозного фанатика, становящегося таким только под вредоносным воздействием Тартюфа. И поскольку не было этой жертвы Тартюфа, то в спектакле «не оказалось полного обличения тартюфства как величайшего социального зла». Диапазон общественной сатиры Мольера, как пишет Г. Бояджиев, был явно сужен из-за недостаточно глубокого осознания социальной тематики комедии.
Роль личности в истории
Нам неизвестно, как теперь отнесся бы Сартр к открытиям советского театра и театра других стран в сферах брехтовской мысли.
Да это и не важно. Важно то, что человеческая личность и ее внутренний мир, ее трагические взаимоотношения с миром заняли на современной сцене центральное место. И тут историческая заслуга французских интеллектуалистов не должна быть забыта. Справедливо их убеждение, что исторический процесс отнюдь не безразличен к поведению «отдельных людей»; что только сами люди могут тешить себя иллюзией безразличия к истории. История же к людям, как известно, беспощадна и каждого ставит на свое место. Но именно поэтому такое значение для общества приобретает поведение индивидуума, идея личной ответственности каждого — будь он философ, как Сартр, гений, как Галилей, или просто конторский служащий.
Богемный бунтарь Альфред Жарри
В театр этот прием нанизывания несообразностей принес в конце XIX в. французский богемный бунтарь Альфред Жарри, предвосхитивший современный «театр абсурда» пьесой «Король Убу». Жарри даже учредил особую науку «патафизику» и определил ее как «науку воображаемых решений, которая символически относит к очертаниям предметов свойства, характерные для их сущности». Патафизический казус усматривается, когда строгое поверхностное следование логике приводит к бессмысленному по своему содержанию заключению. Этот принцип нанизывания цепи несообразностей, внешне скрепленных логикой здравого смысла, положил в основу своих ранних пьес Эжен Ионеско: из-за своей внешней логичности несообразности перестают удивлять самих героев (герой братьев Маркс все-таки не принимал появление коровы как должное).
Сартровская теория ситуации
Сартровская теория ситуации ценна как метод исследования индивидуума, сформированного обстоятельствами. Допускающая своего рода пренебрежение классовой социологией и историческим материализмом (закономерности истории, функционирующие независимо от воли человека, силы развития, действующие «внелично»; понятие исторической необходимости, отвергнутое Сартром за «фатализм», за подчинение силам, действующим выше человека и вне его), теория ситуации была обусловлена в свое время как реакция на фашистскую фальсификацию «общей идеи». Не что иное, как именно это, между прочим, заставило сатирика Эжена Ионеско выступить поначалу вообще против насилия «идеи идей» (для чего он в ранних пьесах исследовал законы общения между людьми), а позднее показать модель трагедии «взаимопонимания» и такого рода контакты, которые при определенных настроениях и условиях могут привести к тотальной «носорогизации». Как показывает практика китайских хунвэйбинов, ужасная сатира Ионеско, рожденная одной из гитлеровских манифестаций в Нюрнберге, оказалась весьма актуальной.
Драма идей
Драма идей существенно отличается от тенденциозных пьес XIX в. и предшествующих веков. Там была совершенно отчетливая точка зрения, которую драматург и утверждал всем ходом действия и обычно суммировал ее в речах резонеров. Интеллектуальная драма XX в. сталкивает разные взгляды и мнения в политике, философии, морали. Даже Шоу, человек твердых убеждений и ясных мнений, далеко не всегда отдавал предпочтение одной из сторон, которые он сталкивал в пьесах-дискуссиях. А уж если говорить о французской интеллектуальной драме, в ней завершающей определенности еще меньше. Вся она строится на моральных контрастах, на идейных противоречиях, но никакие решения ею не предлагаются.
Собственный «театр абсурда»
Современная английская драма
Драматизм образа Юрека
Конец Колина
Вторая поправка Мерсера
Первая поправка
Атмосфера страха
Творческая эволюция
Эксперимент строительства социализма
Внешняя картина