Форма религиозной драмы
Сама форма религиозной драмы, дающая возможность достигнуть максимальной гармонии, скоро перестала удовлетворять Элиота, ибо она не имела широкой аудитории и была предназначена лишь для верующих. Цель же Элиота состояла в проповеди христианской доктрины в самых широких слоях. Поэтому перед ним встала новая задача — вместить свою философию в форму современной коммерческой драмы, к которой привык зритель.
Значимость духовной, трагической победы
Значимость духовной, трагической победы героя измеряется прежде всего реакцией хора, его отношением к акту мученичества. От мистического ужаса перед возможностью этого события в первых строках до восторженного признания его в финале. Вот строки из первого хора.
Идея «тотальной театрализации»
Идея «тотальной театрализации», не связанная у Мельхингера с апологией авангардизма (как это было в эстетике рубежа XIX-XX вв.), возвращает нас к единству старинных зрелищных форм и служит, по Мельхингеру, отражением и гарантией «деполитизации» общественного сознания, скептической «паузы» в идеологическом развитии, «антитезисности» переходной идеологии, поисков «реальных» пластических символов человеческого существования.
Сомневающийся зритель
Эпизод написан настолько убедительно — рыцари даже названы по именам — что возвращает зрителя в реальный мир и неминуемо заставляет задуматься над всем происшедшим, а не просто воспринять события эмоционально. Но Элиот как бы провозглашает, что момент сомнения необходим для полного познания истины.
Значительный интерес
Макбет Вилара не был злодеем от природы. Он мечтал о мире без преступлений, но все больше и больше погружался в них. Макбет сознавал свою преступность, понимал, что его страсть противна человеческой природе, но остановиться уже не мог и упрямо шел навстречу гибели. Деспот, палач — и в то же время мученик и жертва своих страхов и угрызений совести. Эльза Триоле писала об огромной впечатляющей силе этого спектакля и, в частности, о великолепной игре Вилара: «В нем все полновесно и звучно, как удары гонга. В нем все мрачно, как грозовая ночь, как преступление и кровь… И все величественно, как и сама драма Шекспира,- этот высокий образец угрызений совести, сожалений невинности о потерянном рае, сознания непоправимости содеянного. Все здесь потрясает, как образ человека, который, не будучи в силах вынести собственного падения, гибнет под тяжестью своего преступления».
Апелляция новой английской драмы
Апелляция новой английской драмы к английскому мюзик-холлу особенно важна. Это — обращение к искусству той поры и того типа, о каком В. И. Ленин сказал, посетив один из демократических лондонских мюзик-холлов, где он «охотно и заразительно смеялся, глядя на клоунов, эксцентриков»: «Тут есть какое-то сатирическое или скептическое отношение к общепринятому, есть стремление вывернуть его наизнанку, немного исказить, показать алогизм обычного». В этом сказалась тоска по искусству колючему, острому, привыкшему эпатировать зрителей, выразила себя склонность к вызову, броскости, парадоксу. Ведь тенденция к эпатажу, экстравагантности, парадоксу Несомненно лежит в основе многих пьес молодых англичане Вновь решили они вернуть к жизни, сделав необходимымидля современного театра, потешные н умные перепалки английских клоунов, дразнящие I переливающиеся юмором песенки куплетистов. Более всех преуспел в этом направлении Осборн.
Понятие сценической иллюзии
Для Мельхингера театральная форма отражает не только социальную природу человека, но прежде всего вечное недовольство личности жизнью «как она есть». Сцена оспаривает реальную несправедливость уже самими элементарными театральными формами.
Обряды культа Диониса
Мученичество всегда задумано Господом ради его любви к людям, чтобы предупредить их и вести их по пути господнему… Истинный мученик — тот, кто становится исполнителем божьей воли, кто растворил свою волю в воле Бога и кто уже ничего не желает для себя, даже славы мученика».
Убийство в соборе
«Убийство в соборе» по композиции и равновесию драматургических элементов поражает своей цельностью.
Томас приходит к примирению с самим собой, постигая волю божью. Теперь его выбор оправдан, ибо он растворил свою волю в воле бога и, таким образом, обрел свободу в подчинении. Четвертый искуситель даже не искушает Томаса, он просто открывает ему возможность падения. И в тот момент, когда Томас постигает эту опасность, она уже перестает быть искушением, но становится средством страдания и очищения. Смерть Томаса перестает быть мирской категорией: это мученичество, угодное богу.
Первая пьеса
Первая пьеса — «Убийство в соборе», написанная Элиотом в 1935 г., стоит несколько особняком в его драматургическом наследии.
«Убийство в соборе» Элиот написал специально для Кентерберийского фестиваля. В основу пьесы положены действительные исторические события. Томас Беккет, архиепископ кентербернйский, бывший канцлером при дворе Генриха II, стал в оппозицию абсолютистскому режиму, был убит, вернее всего но приказу короля, а впоследствии причислен к лику святых. Эта схема является лишь скелетом пьесы. Для Элиота Беккет интересен не как историческая личность, с его истинными чертами характера и страстями: он просто предполагает существование подобного человека, и не в реальном мире, а в избранной им ситуации. Нужные автору черты характера героя, отвечающие задуманной ситуации, определяются через драматургические элементы, которыми он окружает героя,- хор кентерберийских женщин, священники, искусители и рыцари.
Собственный «театр абсурда»
Современная английская драма
Драматизм образа Юрека
Конец Колина
Вторая поправка Мерсера
Первая поправка
Атмосфера страха
Творческая эволюция
Эксперимент строительства социализма
Внешняя картина